Спасибо, что обнажил мою душу.

(продолжение рассказа: "Твоя душевная нагота прикрыта лишь дорогой одеждой").

Твоя душевная нагота прикрыта лишь дорогой одеждой

Иван Николаевич проснулся этим утром очень рано. Ночь для него показалась бесконечно длинной.

Вчерашним вечером они с женой попросили друг у друга прощения за затянувшуюся размолвку, жена пообещала отозвать поданное ею заявление на развод, но до конца они так и не объяснились между собой.

Иван Николаевич лежал сегодня, закрыв глаза, и размышляя о том, что на протяжении последней недели с ним происходит что-то не то: его самооценка значительно снизилась: часто стали мучить мысли о собственной никчемности, безнадёжности, появилось чувство тревожности. «К какому врачу можно обратиться? Ведь самостоятельно я вряд ли выйду из этого состояния… К психиатру, что ли? Нет, это уже крайность», - тревожно думал он.

- Ваня, ты не спишь?

- Не могу спать, хотя чувствую, что усталость накопилась. Как бы я хотел забыться тяжелым сном! Не думать о проблемах хотя бы сутки!

- Может, больничный возьми?

- Лена, ты же знаешь, что к врачу я обращаюсь лишь в крайнем случае. Да и к какому врачу пойти, что сказать, на какую боль пожаловаться? Устал от проблем? Это диагноз?

- Ну, нужно попринимать хоть какие-то антидепрессанты.

- Ты считаешь, что мне нужно к психиатру обратиться? Порадовать своих недоброжелателей?

- Наверно, ты прав. К психиатру не стоит. А без контроля врача тоже опасно принимать такие препараты. Антидепрессанты дают только временное облегчение, не говоря уже о том, что бесконтрольное увлечение этими средствами может привести к весьма печальным последствиям.

Спасибо тебе, Лена, за поддержку. Одна из моих самых главных проблем с твоей помощью уже разрешилась: мы помирились.

- Но ты так и не сделал шаг первым. Ты, по своей гордости, привык во всех ситуациях идти напролом. Ты ведь так легко поддержал моё решение о разводе…

- Я всего лишь делал вид… Если честно, я ощутил какое-то бессилие, я, просто, не понимал, что делать. Ты, правда, хотела уйти к нему?

- Ты о ком?

- Я же видел тебя с ним…

- Ваня, это была мимолётная симпатия… От обиды, от одиночества… Ты уже года три, как будто, не замечал моего существования. Мне даже самой себе хотелось доказать, что я ещё могу кому-то понравиться. Ничего серьёзного между нами не было. Да, по сути, между нами и не было ничего. Я, всего лишь, была рада чувствовать, что я нравлюсь ему. Но ты, узнав о моём намерении развестись, особо не огорчился ведь?

- Сначала было оцепенение, я как бы находился сразу в двух мирах: «здесь и сейчас» (наше отчуждение), и «там и тогда» (когда мы были близки и счастливы), и мне почему-то показалось, что прошлое уже безвозвратно.

- Но ты же мужчина. Почему я должна бороться за семью, а ты, как- будто, подигриваешь мне?

- Прости, Лена. На самом деле я очень переживал. Мне семья, действительно, дорога. Первые дни я даже внешнюю реальность воспринимал с трудом. А потом, когда проблемы посыпались со всех сторон, я понял, что у меня просто не хватит энергии бороться. Внутри перевернулось всё, я одновременно ощутил все чувства сразу: и боль, и печаль, и гнев, и вину, и стыд…

- Ваня, пора собираться на работу.

- Слушай, а ты – лучший психиатр. За эти десять минут я почти ожил.

- Подъём! Набираемся сил и упорства! Этот нелёгкий путь нам всё равно придется пройти, он может быть тяжелым, а в какие-то моменты даже невыносимым, но пройти его нам необходимо. Давай вечером сходим в кафе. У меня сегодня не будет времени приготовить ужин. После работы мне нужно забежать в поликлинику. Я вечером сообщу тебе ещё одну новость.

- А зачем тебе в поликлинику? Ты заболела?

- Вечером всё расскажу.

- Таньку разбуди, я подвезу её до университета.

- У Тани сессия началась, она не ходит сейчас на лекции. А у Антона - каникулы.

Елена прихватила себе в сумочку вечернее платье, чтобы при возможности, переодеться после приема у врача. Ей очень хотелось в этот вечер быть женственной и элегантной одновременно.

День пролетел быстро. У каждого была своя суета.

У Ивана Николаевича – решение финансовых проблем. У Елены Васильевны проблемы по работе ушли на второй план, - уже более двух недель она живёт мыслью о предстоящей операции и о подборе более эффективного лечения.

И вот они сидят в кафе.

Муж и жена в кафе

Всё как обычно: муж заказал картошку, курицу, салат, вино…

Он периодически заглядывает в телефон, читает СМС, звонит кому-то, ему звонят…

Елене показалось, что телефон не умолкал ни на секунду.

С определённой ритмичностью они то кушали, то пили вино (Елена, правда, только создавала видимость, что пьет), то задумчиво смотрели по сторонам.

Казалось, взгляд Ивана Николаевича даже не касался глаз жены, так задумчиво наблюдавших за ним; он будто был отрешён от мира сего, его сознание было покрыто оболочкой сплетённых проблем.

Она сидела напротив и, наблюдая за ним думала: «Интересно, как бы я жила без него дальше? Ведь он мне так дорог! Да, раньше он был совсем другой… Когда я влюбилась в него, он был молод, был озорным страстным мальчишкой, крутил романы с однокурсницами, обжигался, веселился, был очень активный и живой. Сын уважаемого сотрудника Министерства! Девчонки так и крутились вокруг него. А он выбрал меня. В его голубые глаза невозможно было не влюбиться. А его атлетическое телосложение! А высокий рост!… Да, я до сих пор его люблю… Хоть это уже совершенно другой человек».

Доливая в стакан минеральную воду, она продолжала смотреть на него и размышлять: «Ну, разве можно быть так увлеченным своими проблемами и не замечать меня, так близко сидящую рядом? Почему он не спросит, какую новость я хотела ему сообщить сегодня за ужином? Может, он и правда охладел после долгой разлуки и уже привык существовать без меня? … Нет, нет, нет! Этого, не может быть! Я чувствую его состояние, я знаю, как ему тяжело…»

Да пропади оно всё пропадом!!! Ничего не буду ему говорить!

И тут она поняла, что готова заплакать, но что-то внутри ее остановило и молвило – не сейчас!

- Лена, не могу прийти в себя после сегодняшнего дня. Прости! Всё!

Иван Николаевич отключил телефон, отложил его в сторону и обратился к Елене.

Семейная пара в кафе

- Ты должна была сегодня вечером что-то мне сообщить.

- Можно без вступления, без «виляния вокруг да около»? Это будет неожиданная для тебя новость…

- Что ты интригуешь? Я за последние месяцы уже привык к сюрпризам жизни. Беременная что ли?

- Не до шуток, Ваня.

- Ну, так говори.

- У меня рак груди. Я уже обследовалась. Результаты биопсии показали онкологию.

Наступило гробовое молчание.

- Ваня, я не жду сочувствия. Такие эмоции мне не нужны. Ты пока помолчи. Я поговорю… Буду говорить от чистого сердца. Самые страшные дни у меня уже позади, я провела их сама с собой наедине. Сейчас мне очень важно выговориться…

Сидя в тот день в кабинете гинеколога, я не очень поняла серьезность ситуации, первые минуты я просто сидела в какой-то отключке. Ведь у нас в больницах, не так, как в фильмах, врачи не церемонятся, не подбирают нужные слова. Доктор сказал просто: «Вам теперь не к нам. Вам в онкологию». Проблема, возможно, в том, что у наших врачей нет времени, чтобы посидеть с пациентом, что-то объяснить ему, и рассказать о предстоящих шагах... Получается, ты оказываешься один на один с информацией, которую не понимаешь и не принимаешь.

Узнав о диагнозе, я часа три прогуляла по городу с багажом мыслей: о детях, о тебе, о себе, о нашей жизни.

Помню, я шла по городу и думала: «Всё! Изменить ничего не возможно! Уже произошло! Моя жизнь скоро закончится. И пусть мой муж живет дальше с кем угодно, как угодно, пусть со всеми проблемами разбирается сам. Про болезнь ему ничего не скажу».

Грустная женщина

А вокруг суетились люди в ожидании Нового года. Вакуум. Все гуляют, никто не работает… Пришла мысль, что для того, чтобы сходить на прием к онкологу, сдать анализы и спросить, что делать дальше, - так ни к одному врачу не пробиться, везде по предварительной записи. Мысли были всякие: «Может, никакого лечения не нужно… Может, это мой последний Новый год... Может, в этот период, отведенный мне для жизни, постараться побольше пообщаться с детьми».

Это был, наверное, самый страшный день в моей жизни.

Я даже представила, что до Нового года, может, и не доживу. Ведь чувствовала себя совершенно разбитой.

Но, когда я подумала о детях, - желание жить стало непреодолимым! Наверное, это самый болезненный момент был: думать о том, как они будут страдать, когда меня не станет, о том, что я не увижу их в свадебных нарядах, не увижу своих внуков… Это было очень мучительно!

Конечно, я осознавала, что у них есть отличный отец. Но, никто, кроме меня, не даст им материнской ласки. Единственным моим желанием на тот момент было видеть, как они взрослеют, радоваться их успехам, поддерживать после неудач. Да, просто: смотреть в их глаза. Это ведь такое счастье!

Нет, я не собиралась отказываться от лечения. Но, внутренне у меня было такое ощущение, что уже ничего не изменить…

Эта болезнь в одночасье изменила моё отношение к жизни. Появилось «до», и - «после». Ценность жизни «после» рассматривалась совсем под другим ракурсом.

Раньше, живя в суете, я очень многого не замечала. Например, как трава зеленеет весной, как птички поют, как прекрасна осень… Всё это я замечала только в детстве. А вся моя последующая жизнь пронеслась, как будто я наблюдала за миром, находясь за шторкой.

Я шла в тот день по заснеженным улицам города и думала о том, что я всю жизнь не любила эту холодную пору года… А тут, вдруг, я открыла для себя, что падающие снежинки очень красивые.

Я столько лет бежала по кругу: работа, дом, постоянное решение каких-то проблем! А, ведь, всегда стоило радоваться тому, что я была жива и здорова…

В тот день меня остановили. Сказали: «Стоп!»

Хорошо поразмыслив, я открыла в себе жажду к жизни.

Потом я плакала по ночам, расстраивалась. Мне не к кому было прижаться, напроситься на жалость, а мне её так не хватало. Ведь как бы хорошо к тебе ни относились родственники и друзья, они все равно не поймут твоих чувств и твоей трагедии до конца.

Позвонить тебе я не осмелилась. У меня в душе происходил такой хаос, внутри бушевали противоречия! То я думала, что с тех пор, как ты стал деловым человеком, ты не способен на сентиментальности, то вдруг приходила мысль, что без тебя моя жизнь пуста. Потом настигал страх: что, пока ты совершаешь великие дела, - меня может не стать.

Как мы жили с тобой? Сейчас поработаю, добьюсь того-то, потом займусь детьми, потом собой. У нас постоянно была какая-то стратегия на будущее. Мы не жили настоящим.

А тут вдруг я задумалась, что будущего-то, может, и не будет.

Перед Рождеством я собралась и поехала в храм. Сходила на Исповедь. Батюшка спросил, венчан ли у нас брак. Я сказала, что «да», но мы собираемся разводиться. Спросил, кто подал заявление на развод, я сказала, что «я». Батюшка посоветовал мне, что я сама должна сделать всё возможное и невозможное, чтобы примириться. А дальше - воля Божья. Сказал, что если муж не согласится, то это уже другое развитие событий. Но, в венчанном браке - проблемы должны переживаться совместно.

На исповеди

Слушая батюшку, я вдруг поняла, что главное – принять произошедшее, как данность. Понять, что это моя болезнь и мое испытание, которое нужно пройти достойно. Она дана мне для переосмысления жизни.

Оттуда я вернулась другим человеком.

Я долго думала, как начать с тобой разговор. Но, вот ты приехал домой с продуктами, с гусём... Такой спокойный... Свой... И всё произошло само собой.

- Лена, прости меня за то, что я не был рядом с тобой в те дни. А когда ты была в церкви?

- Тридцатого декабря.

- Я тридцатого декабря ездил в монастырь. Этот день перевернул во мне всё моё сознание, хоть я и не осмелился подойти к батюшке.

Елена Васильевна от нахлынувших чувств расплакалась.

Муж посмотрел на неё, обнял, прижал к себе и спросил:

– Что-то ещё будешь, родная?

– Нет, спасибо, не хочу, - ласково улыбнулась она.

- Поехали домой.

Сначала ехали молча.

«Да, время меняет людей, как ни странно, но родной по душе человек так и остался мне самым близким и дорогим…», - думала Елена.

- Ваня, нас с тобой Господь испытывает. Я недавно прочитала книгу «Жизнь после смерти» и мне стало страшно, что мы с тобою столько лет прожили без Бога. Мы Его не отрицали, но и жили, как - будто Его нет. Как по течению плыли. А теперь течение повернулось нам навстречу, и мы оказались не способны так плыть, силы растеряли, - тяжело вздохнула она и опять окунулась в мысли.

Вдруг она сквозь свои мысли услышала голос мужа: «Давай заедем в магазин, купим продуктов, тортик купим, с детьми чаю попьём».

- Хорошо.

Проходя мимо прилавков магазина, они постоянно уступали кому-нибудь место. Время было вечернее… Жители города закупались…

- Пропустите, пожалуйста, меня! - послышалось сзади.

- Ну, почему мы должны сегодня всем уступать?, - оборачиваясь, возмутился Иван Николаевич, - О! Иван! Тебе уступлю!

Сзади, как раз, просил уступить дорогу грузчик магазина. Иван. Знакомый по монастырю.

- Здравствуйте, Иван Николаевич! А я планировал Вам позвонить. Я нашёл себе квартиру. Буду снимать. Мы решили с бывшей женой попробовать опять жить вместе.

- Я рад за тебя! А это - моя жена, Лена.

- Я рад за Вас!

- Иван! Спасибо тебе за то, что ты обнажил мою душу!

- Вы о чём?

- А помнишь свои слова: «Не обольщайся, дорогой, в душе ты такой же бомж, как и я, просто, тебе немного больше повезло... Твоя душевная нагота прикрыта всего лишь дорогой одеждой …»? Они набатом били в моих висках! Ты изменил моё сознание!

- Кстати! В монастырь не планируете поехать?

- Не думали!

- Подумайте!

- Ваня, а что думать? Давай съездим в ближайшие выходные! Причастимся!

- Давай!

- А можно и мы с женой с Вами вместе?

- Конечно, можно, Иван!

В ту ночь Иван Николаевич не смог уснуть. События дня настолько растрогали его душу, что он просто не мог прийти в себя. До этого дня об онкобольных он слышал только с экрана телевизора, да изредка – от знакомых. Болезнь существовала как будто где-то вдалеке, за пределами его видимости. Когда раньше о ком-то чужом говорили, думалось: «Господи, как же жалко людей. Нужны крепкие нервы, сила духа, осознанность и оптимизм, чтобы победить». А теперь всё это нужно будет искать в себе.

Он лежал и думал о том, как много ошибок допустил он в своей жизни по отношению к жене. Не ценил, не жалел её должным образом…

В памяти стали всплывать моменты, когда дети были ещё маленькими. Иногда было так тоскливо приходить после работы домой в разгромленную детьми квартиру. А жена, не расстраиваясь, не расслабляясь, быстренько вставала к плите, а потом, даже не перекусив толком, принималась наводить порядок. А он оправдывал себя тем, что после трудного, полного подвигов дня, ему хотелось, чтобы его накормили, напоили, и выслушали.

Чем больше он размышлял, тем больше сожалел о том, что никогда ни в чем не советовался с ней, всегда сам принимал решения. Он думал о том, что из-за его характера работы, жене всегда не хватало общения, совместного отдыха, времени, проведенного вдвоем.

Вспомнился ему день, когда предлагал ей руку и сердце: давал обещание быть вместе и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит. В тот момент, в самом деле, казалось, что близкие доверительные отношения - навсегда и никак иначе. Он и не думал, что однажды надежды рухнут, планы на жизнь кардинально изменятся… Сколько раз ругались, хлопали дверьми и обещали развестись! А через пару дней опять мирились и делали вид, что ничего не произошло. Казалось, так будет всегда...

Р.S. Через день они собрались и поехали в монастырь.